Разница между страницами «道德經 Чжан 36 - перевод Ян Хин Шун» и «Глава 7. Цзинь синь. Часть Б»

Текущая версия на 12:29, 9 сентября 2020 (просмотреть исходный код) Администратор (обсуждение | вклад) (Новая страница: «К оглавлению ===Содержание=== То, что сжимают…»)		Текущая версия на 15:46, 9 сентября 2020 (просмотреть исходный код) Администратор (обсуждение | вклад) (Новая страница: «К оглавлению ==VII Б, 1.== 1) Мэн-цзы сказал: «Как не человеколюбив был ля…»)
Строка 1:		Строка 1:
−	[[道德經 на русском языке(перевод Ян Хин Шуна)|К оглавлению]]	+	[[Глава 7. Цзинь синь|К оглавлению]]
−	===Содержание===	+	==VII Б, 1.==
−	То, что сжимают - расширяется. То, что ослабляют - укрепляется. То, что	+	1) Мэн-цзы сказал: «Как не человеколюбив был лянский князь Хуэй! Кто человеколюбив, тот свою любовь к присным [т.е. близким] распространяет [и] на других. Кто не человеколюбив, тот свою жестокость к другим распространяет на своих присных».
−	уничтожают - расцветает. Кто хочет отнять что-нибудь у другого, непременно
−	потеряет свое. Все это называется трудно постижимым. Мягкое преодолевает
−	твердое, слабые побеждают сильных. Рыба не может покинуть глубину. Острое оружие
−	в государстве нельзя показывать людям.
−	* [[道德經 Чжан 35 - перевод Ян Хин Шун|<span style="color:Brown;">Предыдущий чжан</span>]]	+	2) Гунсунь Чоу сказал: «Что это значит?» Мэн-цзы отвечал: «Лянский князь Хуэй из-за земли [т.е. ради захвата земель] разорил свой народ. Потерпев большое поражение, он хотел вступить в новое сражение, но, опасаясь, что не в силах будет одержать победу, он послал на войну своего любимого сына и благодаря этому принес его в жертву. Вот что значит „свою жестокость к другим распространить на своих присных (на тех, которых любишь)"».
−	* [[道德經 Чжан 37 - перевод Ян Хин Шун|<span style="color:Blue;">Следующий чжан</span>]]	+
		+	==VII Б, 2.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «По летописи „Чунь цю" не было справедливых войн. Но были случаи, что одна война была лучше (т.е. менее беззаконною) другой.
		+
		+	2) Идти войною — это когда сюзерен открыто отправляет войско для наказания своего вассала. Равные же государства не могут предпринимать карательных войн друг против друга».
		+
		+	==VII Б, 3.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал:> «Лучше быть без „Шу цзина", чем верить ему во всем.
		+
		+	2) В подтверждение этого я возьму из главы „У чэн" [,,Шу цзина"] только два-три листка.
		+
		+	3) У человеколюбивого человека нет врагов в Поднебесной. А как же когда наигуманнейший человек (У-ван) шел войною против жесточайшего тирана (Чжоу) [и] „в потоках крови всплывали песты"<ref name="one">См.: «Шу цзин», гл. 23/31. Пест — древнекитайское оружие, напоминавшее по форме соответствующее сельскохозяйственное орудие, которое использовалось вместе со ступой для рушения риса.</ref>?!»<ref name="two">«Толкователи укоряют Мэн-цзы в том, что он неточно привел текст „Шу цзина" и поэтому выходит, что будто бы гуманнейший (?) У-ван произвел такую резню; тогда как на самом деле, согласно новому тексту „Шу цзина", такая кровавая резня была будто бы произведена шанскими войсками тирана Чжоу, передние ряды которых обратили оружие против своих родных, и, значит, У-ван был тут ни при чем» (П., с. 248).</ref>
		+
		+	==VII Б, 4.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Есть люди, которые говорят: я искусен в расположении войск, [или:] я искусен в ведении сражения. Такие люди — великие преступники.
		+
		+	2) Если государь любит человеколюбие, то у него нет врагов в Поднебесной.
		+
		+	3) Когда Чэн Тан обратился войною на юг, то северные варвары начинали роптать; когда он обратился войною на восток, то западные варвары начинали роптать, говоря: зачем он делает [т.е. покоряет] нас последними?
		+
		+	4) Когда У-ван шел войною против Инь, то у него было только 300 военных колесниц и 3000 телохранителей.
		+
		+	5) У-ван (обратившись к иньцам) сказал: „Не бойтесь. Я доставлю вам спокойствие. Я воюю не против народа"<ref name="three">Ср.: «Шу цзин», гл. 21/28.</ref>. Тогда народ ударил челом в землю, словно бы рога обрушились (с шумом).
		+
		+	6) Предпринимать карательную войну — это значит исправлять. А так-как каждый желает исправиться, то для чего же прибегать к войне?»
		+
		+	==VII Б, 5.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Столяр и колесник могут передать человеку правила (своего ремесла); но они не могут сделать его искусным мастером».
		+
		+	==VII Б, 6.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Шунь питался поджаренным рисом и овощами так, как будто бы он намерен был делать это всю свою жизнь. Но когда он сделался императором — одевался в узорчатое платье, играл на гуслях и две дочери Яо были к его услугам, то он относился к этому так, как будто бы все это всегда было у него».
		+
		+	==VII Б, 7.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Отныне я знаю тяжелые последствия убийства чьих-либо близких родных. Убьет кто-нибудь чужого отца — тот также убьет и его отца; убьет чужого брата — тот также убьет и его брата. Конечно, он не сам убил (своего родного) — здесь было одно посредствующее лицо»<ref name="four">«Чувство мести до такой степени освящено в Китае обычаем, что сын не должен жить под одним небом с убийцею отца и брат — в одном государстве с убийцею сво-
		+	его брата. Против этого-то жестокого обычая искусно направляет свою речь Мэн-цзы, как бы говоря, что убийство родного третьим лицом в сущности то же, что ты сам убил его. Памятуя это, всякий поймет необходимость почтения к чужим родным, потому что, оказывая почтение им, он этим самым оказывает его своим родным» (П., с. 249).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 8.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «В древности заставы устаивались для защиты от насилия.
		+
		+	2) А ныне они устраиваются для произведения насилия»<ref name="five">«Главное назначение застав в древнем Китае состояло в наблюдении за людьми,
		+	одетыми в иностранное платье и говорящими на чужом языке, тогда как теперь главная цель их — взимание пошлин с народа, [т.е.] притеснение его» (П., с. 250).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 9.==
		+
		+	<Мэн-цзы сказал:> «Если кто сам не поступает по закону, то закон не будет исполняем его женою и детьми. Если кто отдает человеку приказ незаконный, то он не может ожидать исполнения его даже женою и детьми».
		+
		+	==VII Б, 10.==
		+
		+	<Мэн-цзы сказал:> «Кто вполне обеспечил себя материальными выгодами, тот и в злополучный год не погибнет. Кто вполне обеспечил себя нравственным богатством (добродетелями), того и испорченный век не смутит».
		+
		+	==VII Б, 11.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Человек, который любит славу, в состоянии отказаться от большого государства; но если он не такой человек, то отказ от одной чашки риса и горшка супа сказывается в его лице».
		+
		+	==VII Б, 12.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Если в государстве нет доверия к людям гуманным и достойным, то оно запустевает.
		+
		+	2) Если в нем нет правил приличия и долга справедливости, то порядок отношения между высшими и низшими спутывается.
		+
		+	3) А если не будет истинного (гуманного) управления делами, то средств не будет достаточно для покрытия расходов».
		+
		+	==VII Б, 13.==
		+
		+	<Мэн-цзы сказал:> «Бывали случаи, что человек негуманный получал в обладание княжество; но, чтобы негуманный человек получал в обладание вселенную, этого не бывало»<ref name="six">«...хотя некоторым, лишенным чувства гуманности, благодаря их хитростям и уму и удавалось похитить княжество, но они не могли приобрести сердце народа» (П., с. 250).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 14.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Народ составляет главный элемент (в государстве), духи земли и хлебов<ref name="seven">«Духи земли пяти цветов и хлебов пяти сортов, как бы заведующие средствами народного продовольствия, считаются олицетворением государства и династии... Духам этим устраиваются храмы во дворцовой ограде с восточной и западной сторон, и обычные жертвы в них приносятся лично императором весною, осенью и зимою» (П., с.251).</ref> — второстепенный, а государь —последний (легкий).
		+
		+	2) Поэтому, кто приобретает расположение простого народа, тот становится императором; кто приобретает расположение императора, делается удельным князем, а кто приобретает расположение сего последнего, тот делается сановником.
		+
		+	3) Если удельный князь ставит в опасное положение (алтари) духов земли и хлебов, то его сменяют и ставят другого.
		+
		+	4) Когда жертвенные животные совершенны, приносимый в жертву хлеб чист и жертвы приносятся вовремя, а между тем появляются засухи и наводнения, то в таком случае духи (их алтари) перемещались (на новое место)».
		+
		+	==VII Б, 15.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Мудрецы служат учителями для сотен поколений. Таковы были Бо И и Люся Хуэй. Поэтому, кто слышал о возвышенном характере Бо И, тот из алчного и слабого превращался в честного и решительного. Кто слышал о покладистом характере Люся Хуэя, тот из скаредного и узкого превращался в щедрого и великодушного. Энергично проявив себя сотни поколений тому назад, они заставляют всех, слышавших о них спустя сотни поколений, нравственно
		+	подняться. Могли бы они сделать это, если бы не были мудрецами? Что же сказать о тех, которые находились в близких к ним отношениях?!»
		+
		+	==VII Б, 16.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Человеколюбие — это человек. А когда мы будем рассматривать их в соединении, то это будет закон (Путь дао)».
		+
		+	==VII Б, 17.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Конфуций, оставляя княжество Лу, сказал: „Помедлю с моим уходом". Это манера оставления им родного княжества. А оставляя Циское княжество, он сам вынул рис из воды, в которой он промывался, и [быстро] ушел — это манера оставления им чужбины».
		+
		+	==VII Б, 18.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Благородный муж (Конфуций) очутился в бедственном положении между Чэнь и Цай благодаря тому, что он не имел сношений ни с государством, ни с чинами этих княжеств (как с людьми недостойными)»<ref name="eight">Ср.: «Лунь юй», XI, 2; XV, 2. Об этом эпизоде из жизни Конфуция подробно см.: Переломов Л.С. Конфуций: «Луньюй». М., 1998, с. 117-123.</ref>.
		+
		+	==VII Б, 19.==
		+
		+	1) Мо Цзи<ref name="nine">У Попова: Мо-цзы.</ref> сказал Мэн-цзы: «Я без всякого основания подвергаюсь клевете».
		+
		+	2) Мэн-цзы отвечал: «Не беда. Ученые гораздо более страдают от этого людского злословия.
		+
		+	3) В „Книге Стихотворений" сказано: „Печально мое скорбное сердце: на меня злобствует толпа негодяев"<ref name="onezero">«Шицзин», I, III, 1.</ref>. Это могло относиться к Конфуцию. И далее: „Хотя он не искоренил их злобы, но он не уронил своей славы"<ref name="oneone">Там же, III, I, 3.</ref>. Это могло относиться к Вэнь-вану».
		+
		+	==VII Б, 20.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «В древности достойные люди своим просвещением просвещали других, а ныне [люди] своим помрачением думают просветить других».
		+
		+	==VII Б, 21.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал Гао-цзы: «Если по следам горной тропинки вдруг начинают ходить, то она обращается в дорогу. Но если на некоторое время ее забросят, то она зарастает пыреем. Ныне пыреем поросла наша душа».
		+
		+	==VII Б, 22.==
		+
		+	1) Гао-цзы сказал: «Музыка Юя лучше музыки Вэнь-вана».
		+
		+	2) Мэн-цзы сказал: «На каком основании ты так говоришь?» — «Потому что ухо колокола Юя как будто источено древесными червями (совершенно износилось)».
		+
		+	3) Мэн-цзы сказал: «Каким образом это может служить достаточным доказательством? Разве колеи в городских воротах пробиты силою (одной) двуконной телеги?»<ref name="onetwo">«В городе на улицах может вместиться девять пар колей, по которым и следуют экипажи; между тем как в городских воротах одна колея, по которой приходится следовать всем экипажам; она пробита глубже других благодаря массе экипажей и продолжительности пользования ею. Так и у колокола Юя ухо поистерлось благодаря тому, что Юй жил на 1000 лет ранее Вэнь-вана. Вообще же, по объяснению самих китайских толкователей, смысл этого изречения непонятен» (П., с. 253-254).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 23.==
		+
		+	Когда в Ци был голод, Чэнь Чжэнь сказал Мэн-цзы: «Весь народ надеется, что вы снова посоветуете князю открыть житницы города Тан; но я опасаюсь, что вы не можете снова сделать этого». Мэн-цзы сказал: «Повторить— это значит поступить, как Фэн Фу. Между цзиньцами был некто Фэн Фу, отличавшийся искусством ловить тигров. Потом он сделался отличным ученым и, отправившись в поле, встретил толпу, которая преследовала тигра. Тигр притаился в
		+	горном уголке, и никто не осмеливался тронуть его. Увидав издали Фэн Фу, народ побежал к нему навстречу. Тогда Фэн Фу, обнажив руки, вышел из телеги. Все обрадовались, но ученые насмехались над ним».
		+
		+	==VII Б, 24.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Стремление рта ко вкусу, глаза к красоте, уха к музыке, носа к обонянию и рук и ног к покою — это стремления, свойственные природе, но удовлетворение их зависит от предопределения. Поэтому благородный муж не говорит о них как о врожденных его природе.
		+
		+	2) Проявление человеколюбия в отношениях между отцом и сыном, долга справедливости в отношениях между государем и подданными, правил вежливости между хозяином и гостем, ума в познании людей достойных и деятельность мудреца в исполнении небесного Пути — все это дело предопределения, но в них сказывается человеческая природа. Поэтому благородный муж в отношении к ним не говорит, что это предопределение Неба»<ref name="onethree">«По этому поводу Чэн-цзы замечает, что человеколюбие, справедливость, правила приличия и ум, будучи небесными законами, хотя и не в одинаковой степени оп- ределены людям, но добрая природа при помощи упражнения может довести их до конечного их развития, и потому благородный муж не говорит, что они определены Небом» (П., с. 254-255).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 25.==
		+
		+	1)Хаошэн Бухай спросил: «Что за человек был Юэчжэн-цзы?» Мэн-цзы отвечал: «Добрый человек, искренний человек».
		+
		+	2) «Что вы разумеете под добрым человеком, искренним человеком?»
		+
		+	3) «Желанный человек<ref name="onefour">«По определению Чжу Си, это всецело хороший человек, которого все могут желать и не могут не любить» (П., с. 255).</ref> называется добрым.
		+
		+	4) Тот, кто имеет неложную доброту в себе самом, называется искренним.
		+
		+	5) Преисполненный добротой называется прекрасным.
		+
		+	6) Преисполненный добротой и блистательно проявляющий ее вовне называется великим.
		+
		+	7) Великий и имеющий просветительное влияние на других называется мудрецом.
		+
		+	8) Мудрый и непостижимый называется божественным.
		+
		+	9) Юэчжэн-цзы находится между двумя первыми категориями и ниже четырех последних».
		+
		+	==VII Б, 26.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Те, кто бежит от учения Мо-цзы, обращается к Ян-цзы; а те, которые бегут от Ян-цзы, обращаются к конфуцианству. Когда они таким образом обращаются, их остается только принимать.
		+
		+	2) А ныне те, которые препираются с Ян-цзы и Мо-цзы, как будто бы преследуют бежавшего поросенка: он уже вошел в закутку, а они все еще продолжают кликать его».
		+
		+	==VII Б, 27.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Существует требование в казну холста и непряденого шелка, хлеба и послуги [т.е. службы на государя]. Из этих трех видов обложения государь требует за один раз одного чего-либо и откладывает взимание двух остальных. Если он зараз потребует двух, то народ будет умирать с голоду, а если зараз потребует все три вида обложения, тогда отцы и дети разлучатся»<ref name="onefive">«Перечисленные три требования с народа в пользу казны выполнялись в разное время года, сообразуясь с удобствами народа. Так, холст и шелк взимались летом, хлеб осенью, а послуга требовалась зимою, когда у народа не было особенно спешной работы» (П., с. 256).</ref>.
		+
		+	==VII Б, 28.==
		+
		+	«У князя три драгоценности: земля, народ и управление. А того, кто ценит выше всего жемчуг и дорогие камни, непременно постигнет несчастье».
		+
		+	==VII Б, 29.==
		+
		+	Пэньчэн Ко<ref name="onesix">У Попова: Пэнь-чэн Го.</ref> служил [в] Ци. Мэн-цзы сказал: «Умер этот Пэньчэн Ко». И он действительно был казнен. Тогда ученики спросили Мэн-цзы: «Как вы узнали, что он будет казнен?» Мэн-цзы отвечал: «Он был человек, обладавший некоторым талантом, но не слушал ве-
		+	ликого учения благородного мужа (Конфуция) и потому заслуживал только того, чтобы погубить себя».
		+
		+	==VII Б, 30.==
		+
		+	1) Мэн-цзы отправился в Ци <в Тэн> и был помещен в особом дворце, где на окне лежал начатый (но еще не оконченный) башмак. Когда сторож пришел за ним, то не нашел его.
		+
		+	2) Кто-то спросил: «Неужели это кто-нибудь из ваших учеников стащил?» Мэн-цзы отвечал: «Думаете ли вы, что они пришли сюда для кражи башмаков?» — «Я думаю, нет. Открыв курсы, вы не доискиваетесь до прошлого ваших учеников; приходящих к вам не отгоняете и, если кто приходит с намерением учиться, принимаете его таковым, и только».
		+
		+	==VII Б, 31.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «У всех людей есть что-либо, чего они не выносят; пусть они перенесут это чувство на то, что они выносят, и получится человеколюбие. У всех людей есть что-нибудь, чего они не делают; пусть они перенесут на то, что они делают, и получится сознание долга справедливости.
		+
		+	2) Если человек будет в состоянии довести до полного развития чувство нежелания вредить другим, то у него будет человеколюбия более, чем нужно. Если человек будет в состоянии развить до полноты чувство непохищения чужой собственности, то у него справедливости будет более, чем нужно.
		+
		+	3) Если человек разовьет в себе до полноты сущность неприятия от других презрительного величания „ты", то он повсюду будет действовать в духе справедливости.
		+
		+	4) Если ученый разговаривает, с кем не годится разговаривать — значит, он имеет в виду посредством слова привлечь к себе человека; и наоборот: если он не вступает в разговор, с кем пригодно говорить — значит, он имеет в виду привлечь к себе человека посредством молчания. Оба эти случая относятся к категории воровства [т.е. подобны воровским приемам]».
		+
		+	==VII Б, 32.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Те слова, которые, будучи простыми, в то же время имеют далеко достигающее значение— добрые слова. Принципы, которые, отличаясь краткостью, имеют обширное приложение — добрые принципы. Слова благородного мужа не идут ниже пояса<ref name="oneseven">«Пользуясь мыслию Чжао [Ци]», Попов так толкует это выражение: «Так как пояс есть та часть одежды, которая проходит под сердцем, то под словами „не идут ниже пояса" можно разуметь слова, идущие от сердца, искренние» (П., с. 257-258).</ref>, и истинные принципы в них остаются.
		+
		+	2) Правило, которого держится благородный муж — это (личное) самоусовершенствование, но посредством его достигается спокойствие вселенной.
		+
		+	<3) Порок людей в том, что они пренебрегают своими полями, а пропалывают чужие поля; от других требуют много, а от себя — мало»>.
		+
		+	==VII Б, 33.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Яо и Шунь — это природники, а Тан и У<ref name="oneeight">У Попова: Чэн.</ref> — это возвратники<ref name="onenine">«Природники — это те, которые получили от Неба совершенную, чистую природу и сделались мудрецами без всякого труда и усилия; а возвратники — это те, которые возвратили себе чистую, первобытную природу путем непрерывного самоусовершенствования и учения» (П., с. 258).</ref>.
		+
		+	2) То, что движения, выражение лица и обращение природника [с людьми] соответствуют правилам приличия — это является крайним выражением его совершеннейшей добродетели. Плач его по умершим выражает сердечное сокрушение по ним, а не предназначается для живых. Он постоянно и неуклонно следует путем добродетели, но не для того чтобы домогаться жалованья. Речи его искренни, но не из желания поступать правильно.
		+
		+	3) Благородный муж исполняет законы<ref name="twozero">фа 'закон' — по объяснению Чжу Си, это то, что следует по небесным зако- нам» (П., с. 258).</ref>, ожидая того, что ему предопределено».
		+
		+	==VII Б, 34.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «Давая советы знатным людям, следует относиться к ним с пренебрежением и не смотреть на их знатность и важность.
		+
		+	2) Если бы я достиг осуществления своих намерений, то я не сделал бы, как у этих бар, того, чтобы палаты были вышиною в несколько саженей с подрешетинами, выдающимися на несколько футов, чтобы кушанья расставлялись передо мною на протяжении целой квадратной сажени, чтобы прислуживали сотни наложниц, чтобы прохлаждаться [т.е. пить вино] и веселиться и скакать на охоту в сопровождении тысячи колесниц. Всего этого, что занимает их, я не сделаю, а все, что занимает меня — это правила древних мудрецов. Чего мне бояться их?!»
		+
		+	==VII Б, 35.==
		+
		+	Мэн-цзы сказал: «Самое лучшее средство для воспитания сердца — это иметь мало похоти. Человек, у которого мало похоти, хотя теряет некоторые добрые качества, но мало. Человек, у которого много желаний, хотя и сохраняет некоторые добрые качества, но мало».
		+
		+	==VII Б, 36.==
		+
		+	1) Цзэн Си любил мелкие жужубы, и поэтому [его сын] Цзэн-цзы не мог есть их [из почтения к умершему отцу].
		+
		+	2) Гунсунь Чоу спросил: «А что лучше — мелко изрубленное жареное мясо или мелкие жужубы?» «Конечно, мясо», — отвечал Мэн-цзы. «В таком случае, — сказал Гунсунь Чоу, — почему Цзэн-цзы ел мелко изрубленное мясо, а не ел жужубов?» Мэн-цзы отвечал: «Потому что такое мясо нравится всем, а любовь к жужубам индивидуальна. Мы избегаем употребления [прижизненных] имен ([покойных] родителей и старших), но не фамилий, потому что фамилия есть название
		+	общее, а имя — индивидуальное».
		+
		+	==VII Б, 37.==
		+
		+	1) Вань Чжан сказал: «Конфуций в бытность свою в Чэнь сказал: „Отчего бы мне не возвратиться? Ученики моей школы высокоумно-ретивы, но небрежны в деле; конечно, они двигаются вперед и хватают, что нужно, но не оставляют своих старых привычек"<ref name="twotwo">«Здесь мы видим некоторую разницу в передаче Вань Чжаном слов Конфуция сравнительно с . . . „Лунь юем" (V, 22)» (П., с. 260).</ref>. Почему Конфуций, находясь в Чэнь, думал о луских высокоумноретивых ученых?»
		+
		+	2) Мэн-цзы сказал: «Конфуций, не находя человека, идущего средним путем, которому бы он мог сообщить свои наставления, решился остановиться на высокоумно-ретивых и осмотрительно-сдержанных. Первые будут двигаться вперед и схватывать, что им нужно, а вторые не сделают ничего дурного. Разве Конфуцию не хотелось бы иметь человека, идущего средним путем<ref name="twothree">Такой человек «в равной мере обладает высоким умом и нравственными достоинствами и благодаря этому не может уклониться в сторону от истинного пути; это мудрец» (П., с. 260).</ref>? Но, так как он не мог быть уве-
		+	ренным в том, что найдет такого, потому и подумал о второстепенных».
		+
		+	3) «Смею спросить: каковы те, которых можно назвать высокоумно-ретивыми?»
		+
		+	4) Мэн-цзы отвечал: «Таких, как Цинь Чжан<ref name="twofour">У Попова: Цзинь Чжан.</ref>, Цзэн Си и My Пи, Конфуций называл высокоумно-ретивыми».
		+
		+	5) «Почему они назывались высокоумно-ретивыми?»
		+
		+	6) Мэн-цзы отвечал: «В своих стремлениях они предавались бахвальству, говоря: „Древние люди! Древние люди!" А когда беспристрастно рассмотришь их поступки, то оказывается, что они не соответствуют их словам.
		+
		+	7) Когда же он увидел, что и высокоумно-ретивых ему не сыскать, то он хотел найти ученых, стыдящихся всего нечистого, и сообщить им свои наставления. Это были осмотрительно-сдержанные, третьестепенные люди.
		+
		+	8) Конфуций сказал: „Я не негодую на тех, которые, проходя мимо моих ворот, не заходят в мой дом: ведь они только деревенские добряки, а эти добряки — губители добродетели"». Вань Чжан продолжал: «Каковы те, которых можно назвать деревенскими добряками?»
		+
		+	9) Мэн-цзы отвечал: «Это те, которые об одних говорят: „Зачем они так бахвалят[ся]? Их слова не сходятся с поступками, а поступки — со словами. Но они повторяют: древние! древние!" А о других: „Почему они поступают таким исключительным образом и так холодны? Рожден в этом мире — и будь человеком этого мира. Будь добр, ну и ладно". Те, которые, подобно евнухам, льстят [заигрывают] миру — это деревенские добряки».
		+
		+	10) Вань Чжан сказал: «Вся деревня называет этих людей добряками, и везде они являются таковыми. Почему же Конфуций считает их губителями добродетели?»
		+
		+	11) Мэн-цзы отвечал: «Не одобрять их — нет поводов к неодобрению; насмехаться над ними — нет повода для насмешки. Они разделяют мирские обычаи; мирятся с грязным веком. В жизни они кажутся преданными и верными; по поведению они кажутся честными. Всем они нравятся, и сами считают себя правыми, но с этим людом невозможно вступить на путь Яо и Шуня. Поэтому они называются злодеями добродетели.
		+
		+	12) Конфуций сказал: „Я ненавижу то, что имеет подобие истинного, но не есть истинное. Я ненавижу плевелы из опасения, что их смешают с хлебом (всходами). Я ненавижу лесть из опасения, что ее смешают с правдою. Я ненавижу краснобайство из опасения, что его смешают с искренностью. Я ненавижу чжэнскую (развратную) музыку из опасения, что ее смешают с истинною музыкой. Я ненавижу фиолетовый цвет из опасения, что его смешают с красным. Я ненавижу деревенских добряков из опасения, что их смешают с истинно добродетельными"<ref name="twofive">Ср.: «Лунь юй», XVII, 18.</ref>.
		+
		+	13) Благородный муж старается возвратить обычные, неизменные правила. Когда они приведены в порядок, то народ устремляется к добродетели, а когда он устремляется к добродетели, то не будет места беззаконию и пороку».
		+
		+	==VII Б, 38.==
		+
		+	1) Мэн-цзы сказал: «От Яо и Шуня до Чэн Тана более 500 лет. Такие лица, как Юй и Гао Яо, видели их и знали их учение. Что касается Чэн Тана, то он знает учение Яо и Шуня понаслышке.
		+
		+	2) От Чэн Тана до Вэнь-вана тоже более 500 лет. Такие лица, как И Инь и Лай Чжу, видели Чэн Тана и знали его учение. Вэнь-ван же знал его понаслышке.
		+
		+	3) От Вэнь-вана до Конфуция тоже более 500 лет. Такие люди, как Тай-гун Ван и Саньи Шэн<ref name="twosix">У Попова: Сань И-шэна.</ref>, видели Вэнь-вана и, таким образом, знали его учение; Конфуций же знал его понаслышке.
		+
		+	4) От Конфуция до настоящего времени 100 с лишком лет. Расстояние по времени от века мудреца столь не далеко, и так близко лежала резиденция его! Неужели при таких обстоятельствах нет никого, кто бы передал его учение?! Неужели так и нет никого?!»
		+
		+	* [[Глава 7. Цзинь синь. Часть А|<span style="color:Brown;">Предыдущая часть главы</span>]]
		+
		+	==Примечания==

---

Текущая версия на 15:46, 9 сентября 2020

К оглавлению

VII Б, 1.

1) Мэн-цзы сказал: «Как не человеколюбив был лянский князь Хуэй! Кто человеколюбив, тот свою любовь к присным [т.е. близким] распространяет [и] на других. Кто не человеколюбив, тот свою жестокость к другим распространяет на своих присных».

2) Гунсунь Чоу сказал: «Что это значит?» Мэн-цзы отвечал: «Лянский князь Хуэй из-за земли [т.е. ради захвата земель] разорил свой народ. Потерпев большое поражение, он хотел вступить в новое сражение, но, опасаясь, что не в силах будет одержать победу, он послал на войну своего любимого сына и благодаря этому принес его в жертву. Вот что значит „свою жестокость к другим распространить на своих присных (на тех, которых любишь)"».

VII Б, 2.

1) Мэн-цзы сказал: «По летописи „Чунь цю" не было справедливых войн. Но были случаи, что одна война была лучше (т.е. менее беззаконною) другой.

2) Идти войною — это когда сюзерен открыто отправляет войско для наказания своего вассала. Равные же государства не могут предпринимать карательных войн друг против друга».

VII Б, 3.

1) Мэн-цзы сказал:> «Лучше быть без „Шу цзина", чем верить ему во всем.

2) В подтверждение этого я возьму из главы „У чэн" [,,Шу цзина"] только два-три листка.

3) У человеколюбивого человека нет врагов в Поднебесной. А как же когда наигуманнейший человек (У-ван) шел войною против жесточайшего тирана (Чжоу) [и] „в потоках крови всплывали песты"^[1]?!»^[2]

VII Б, 4.

1) Мэн-цзы сказал: «Есть люди, которые говорят: я искусен в расположении войск, [или:] я искусен в ведении сражения. Такие люди — великие преступники.

2) Если государь любит человеколюбие, то у него нет врагов в Поднебесной.

3) Когда Чэн Тан обратился войною на юг, то северные варвары начинали роптать; когда он обратился войною на восток, то западные варвары начинали роптать, говоря: зачем он делает [т.е. покоряет] нас последними?

4) Когда У-ван шел войною против Инь, то у него было только 300 военных колесниц и 3000 телохранителей.

5) У-ван (обратившись к иньцам) сказал: „Не бойтесь. Я доставлю вам спокойствие. Я воюю не против народа"^[3]. Тогда народ ударил челом в землю, словно бы рога обрушились (с шумом).

6) Предпринимать карательную войну — это значит исправлять. А так-как каждый желает исправиться, то для чего же прибегать к войне?»

VII Б, 5.

Мэн-цзы сказал: «Столяр и колесник могут передать человеку правила (своего ремесла); но они не могут сделать его искусным мастером».

VII Б, 6.

Мэн-цзы сказал: «Шунь питался поджаренным рисом и овощами так, как будто бы он намерен был делать это всю свою жизнь. Но когда он сделался императором — одевался в узорчатое платье, играл на гуслях и две дочери Яо были к его услугам, то он относился к этому так, как будто бы все это всегда было у него».

VII Б, 7.

Мэн-цзы сказал: «Отныне я знаю тяжелые последствия убийства чьих-либо близких родных. Убьет кто-нибудь чужого отца — тот также убьет и его отца; убьет чужого брата — тот также убьет и его брата. Конечно, он не сам убил (своего родного) — здесь было одно посредствующее лицо»^[4].

VII Б, 8.

1) Мэн-цзы сказал: «В древности заставы устаивались для защиты от насилия.

2) А ныне они устраиваются для произведения насилия»^[5].

VII Б, 9.

<Мэн-цзы сказал:> «Если кто сам не поступает по закону, то закон не будет исполняем его женою и детьми. Если кто отдает человеку приказ незаконный, то он не может ожидать исполнения его даже женою и детьми».

VII Б, 10.

<Мэн-цзы сказал:> «Кто вполне обеспечил себя материальными выгодами, тот и в злополучный год не погибнет. Кто вполне обеспечил себя нравственным богатством (добродетелями), того и испорченный век не смутит».

VII Б, 11.

Мэн-цзы сказал: «Человек, который любит славу, в состоянии отказаться от большого государства; но если он не такой человек, то отказ от одной чашки риса и горшка супа сказывается в его лице».

VII Б, 12.

1) Мэн-цзы сказал: «Если в государстве нет доверия к людям гуманным и достойным, то оно запустевает.

2) Если в нем нет правил приличия и долга справедливости, то порядок отношения между высшими и низшими спутывается.

3) А если не будет истинного (гуманного) управления делами, то средств не будет достаточно для покрытия расходов».

VII Б, 13.

<Мэн-цзы сказал:> «Бывали случаи, что человек негуманный получал в обладание княжество; но, чтобы негуманный человек получал в обладание вселенную, этого не бывало»^[6].

VII Б, 14.

1) Мэн-цзы сказал: «Народ составляет главный элемент (в государстве), духи земли и хлебов^[7] — второстепенный, а государь —последний (легкий).

2) Поэтому, кто приобретает расположение простого народа, тот становится императором; кто приобретает расположение императора, делается удельным князем, а кто приобретает расположение сего последнего, тот делается сановником.

3) Если удельный князь ставит в опасное положение (алтари) духов земли и хлебов, то его сменяют и ставят другого.

4) Когда жертвенные животные совершенны, приносимый в жертву хлеб чист и жертвы приносятся вовремя, а между тем появляются засухи и наводнения, то в таком случае духи (их алтари) перемещались (на новое место)».

VII Б, 15.

Мэн-цзы сказал: «Мудрецы служат учителями для сотен поколений. Таковы были Бо И и Люся Хуэй. Поэтому, кто слышал о возвышенном характере Бо И, тот из алчного и слабого превращался в честного и решительного. Кто слышал о покладистом характере Люся Хуэя, тот из скаредного и узкого превращался в щедрого и великодушного. Энергично проявив себя сотни поколений тому назад, они заставляют всех, слышавших о них спустя сотни поколений, нравственно подняться. Могли бы они сделать это, если бы не были мудрецами? Что же сказать о тех, которые находились в близких к ним отношениях?!»

VII Б, 16.

Мэн-цзы сказал: «Человеколюбие — это человек. А когда мы будем рассматривать их в соединении, то это будет закон (Путь дао)».

VII Б, 17.

Мэн-цзы сказал: «Конфуций, оставляя княжество Лу, сказал: „Помедлю с моим уходом". Это манера оставления им родного княжества. А оставляя Циское княжество, он сам вынул рис из воды, в которой он промывался, и [быстро] ушел — это манера оставления им чужбины».

VII Б, 18.

Мэн-цзы сказал: «Благородный муж (Конфуций) очутился в бедственном положении между Чэнь и Цай благодаря тому, что он не имел сношений ни с государством, ни с чинами этих княжеств (как с людьми недостойными)»^[8].

VII Б, 19.

1) Мо Цзи^[9] сказал Мэн-цзы: «Я без всякого основания подвергаюсь клевете».

2) Мэн-цзы отвечал: «Не беда. Ученые гораздо более страдают от этого людского злословия.

3) В „Книге Стихотворений" сказано: „Печально мое скорбное сердце: на меня злобствует толпа негодяев"^[10]. Это могло относиться к Конфуцию. И далее: „Хотя он не искоренил их злобы, но он не уронил своей славы"^[11]. Это могло относиться к Вэнь-вану».

VII Б, 20.

Мэн-цзы сказал: «В древности достойные люди своим просвещением просвещали других, а ныне [люди] своим помрачением думают просветить других».

VII Б, 21.

Мэн-цзы сказал Гао-цзы: «Если по следам горной тропинки вдруг начинают ходить, то она обращается в дорогу. Но если на некоторое время ее забросят, то она зарастает пыреем. Ныне пыреем поросла наша душа».

VII Б, 22.

1) Гао-цзы сказал: «Музыка Юя лучше музыки Вэнь-вана».

2) Мэн-цзы сказал: «На каком основании ты так говоришь?» — «Потому что ухо колокола Юя как будто источено древесными червями (совершенно износилось)».

3) Мэн-цзы сказал: «Каким образом это может служить достаточным доказательством? Разве колеи в городских воротах пробиты силою (одной) двуконной телеги?»^[12].

VII Б, 23.

Когда в Ци был голод, Чэнь Чжэнь сказал Мэн-цзы: «Весь народ надеется, что вы снова посоветуете князю открыть житницы города Тан; но я опасаюсь, что вы не можете снова сделать этого». Мэн-цзы сказал: «Повторить— это значит поступить, как Фэн Фу. Между цзиньцами был некто Фэн Фу, отличавшийся искусством ловить тигров. Потом он сделался отличным ученым и, отправившись в поле, встретил толпу, которая преследовала тигра. Тигр притаился в горном уголке, и никто не осмеливался тронуть его. Увидав издали Фэн Фу, народ побежал к нему навстречу. Тогда Фэн Фу, обнажив руки, вышел из телеги. Все обрадовались, но ученые насмехались над ним».

VII Б, 24.

1) Мэн-цзы сказал: «Стремление рта ко вкусу, глаза к красоте, уха к музыке, носа к обонянию и рук и ног к покою — это стремления, свойственные природе, но удовлетворение их зависит от предопределения. Поэтому благородный муж не говорит о них как о врожденных его природе.

2) Проявление человеколюбия в отношениях между отцом и сыном, долга справедливости в отношениях между государем и подданными, правил вежливости между хозяином и гостем, ума в познании людей достойных и деятельность мудреца в исполнении небесного Пути — все это дело предопределения, но в них сказывается человеческая природа. Поэтому благородный муж в отношении к ним не говорит, что это предопределение Неба»^[13].

VII Б, 25.

1)Хаошэн Бухай спросил: «Что за человек был Юэчжэн-цзы?» Мэн-цзы отвечал: «Добрый человек, искренний человек».

2) «Что вы разумеете под добрым человеком, искренним человеком?»

3) «Желанный человек^[14] называется добрым.

4) Тот, кто имеет неложную доброту в себе самом, называется искренним.

5) Преисполненный добротой называется прекрасным.

6) Преисполненный добротой и блистательно проявляющий ее вовне называется великим.

7) Великий и имеющий просветительное влияние на других называется мудрецом.

8) Мудрый и непостижимый называется божественным.

9) Юэчжэн-цзы находится между двумя первыми категориями и ниже четырех последних».

VII Б, 26.

1) Мэн-цзы сказал: «Те, кто бежит от учения Мо-цзы, обращается к Ян-цзы; а те, которые бегут от Ян-цзы, обращаются к конфуцианству. Когда они таким образом обращаются, их остается только принимать.

2) А ныне те, которые препираются с Ян-цзы и Мо-цзы, как будто бы преследуют бежавшего поросенка: он уже вошел в закутку, а они все еще продолжают кликать его».

VII Б, 27.

Мэн-цзы сказал: «Существует требование в казну холста и непряденого шелка, хлеба и послуги [т.е. службы на государя]. Из этих трех видов обложения государь требует за один раз одного чего-либо и откладывает взимание двух остальных. Если он зараз потребует двух, то народ будет умирать с голоду, а если зараз потребует все три вида обложения, тогда отцы и дети разлучатся»^[15].

VII Б, 28.

«У князя три драгоценности: земля, народ и управление. А того, кто ценит выше всего жемчуг и дорогие камни, непременно постигнет несчастье».

VII Б, 29.

Пэньчэн Ко^[16] служил [в] Ци. Мэн-цзы сказал: «Умер этот Пэньчэн Ко». И он действительно был казнен. Тогда ученики спросили Мэн-цзы: «Как вы узнали, что он будет казнен?» Мэн-цзы отвечал: «Он был человек, обладавший некоторым талантом, но не слушал ве- ликого учения благородного мужа (Конфуция) и потому заслуживал только того, чтобы погубить себя».

VII Б, 30.

1) Мэн-цзы отправился в Ци <в Тэн> и был помещен в особом дворце, где на окне лежал начатый (но еще не оконченный) башмак. Когда сторож пришел за ним, то не нашел его.

2) Кто-то спросил: «Неужели это кто-нибудь из ваших учеников стащил?» Мэн-цзы отвечал: «Думаете ли вы, что они пришли сюда для кражи башмаков?» — «Я думаю, нет. Открыв курсы, вы не доискиваетесь до прошлого ваших учеников; приходящих к вам не отгоняете и, если кто приходит с намерением учиться, принимаете его таковым, и только».

VII Б, 31.

1) Мэн-цзы сказал: «У всех людей есть что-либо, чего они не выносят; пусть они перенесут это чувство на то, что они выносят, и получится человеколюбие. У всех людей есть что-нибудь, чего они не делают; пусть они перенесут на то, что они делают, и получится сознание долга справедливости.

2) Если человек будет в состоянии довести до полного развития чувство нежелания вредить другим, то у него будет человеколюбия более, чем нужно. Если человек будет в состоянии развить до полноты чувство непохищения чужой собственности, то у него справедливости будет более, чем нужно.

3) Если человек разовьет в себе до полноты сущность неприятия от других презрительного величания „ты", то он повсюду будет действовать в духе справедливости.

4) Если ученый разговаривает, с кем не годится разговаривать — значит, он имеет в виду посредством слова привлечь к себе человека; и наоборот: если он не вступает в разговор, с кем пригодно говорить — значит, он имеет в виду привлечь к себе человека посредством молчания. Оба эти случая относятся к категории воровства [т.е. подобны воровским приемам]».

VII Б, 32.

1) Мэн-цзы сказал: «Те слова, которые, будучи простыми, в то же время имеют далеко достигающее значение— добрые слова. Принципы, которые, отличаясь краткостью, имеют обширное приложение — добрые принципы. Слова благородного мужа не идут ниже пояса^[17], и истинные принципы в них остаются.

2) Правило, которого держится благородный муж — это (личное) самоусовершенствование, но посредством его достигается спокойствие вселенной.

<3) Порок людей в том, что они пренебрегают своими полями, а пропалывают чужие поля; от других требуют много, а от себя — мало»>.

VII Б, 33.

1) Мэн-цзы сказал: «Яо и Шунь — это природники, а Тан и У^[18] — это возвратники^[19].

2) То, что движения, выражение лица и обращение природника [с людьми] соответствуют правилам приличия — это является крайним выражением его совершеннейшей добродетели. Плач его по умершим выражает сердечное сокрушение по ним, а не предназначается для живых. Он постоянно и неуклонно следует путем добродетели, но не для того чтобы домогаться жалованья. Речи его искренни, но не из желания поступать правильно.

3) Благородный муж исполняет законы^[20], ожидая того, что ему предопределено».

VII Б, 34.

1) Мэн-цзы сказал: «Давая советы знатным людям, следует относиться к ним с пренебрежением и не смотреть на их знатность и важность.

2) Если бы я достиг осуществления своих намерений, то я не сделал бы, как у этих бар, того, чтобы палаты были вышиною в несколько саженей с подрешетинами, выдающимися на несколько футов, чтобы кушанья расставлялись передо мною на протяжении целой квадратной сажени, чтобы прислуживали сотни наложниц, чтобы прохлаждаться [т.е. пить вино] и веселиться и скакать на охоту в сопровождении тысячи колесниц. Всего этого, что занимает их, я не сделаю, а все, что занимает меня — это правила древних мудрецов. Чего мне бояться их?!»

VII Б, 35.

Мэн-цзы сказал: «Самое лучшее средство для воспитания сердца — это иметь мало похоти. Человек, у которого мало похоти, хотя теряет некоторые добрые качества, но мало. Человек, у которого много желаний, хотя и сохраняет некоторые добрые качества, но мало».

VII Б, 36.

1) Цзэн Си любил мелкие жужубы, и поэтому [его сын] Цзэн-цзы не мог есть их [из почтения к умершему отцу].

2) Гунсунь Чоу спросил: «А что лучше — мелко изрубленное жареное мясо или мелкие жужубы?» «Конечно, мясо», — отвечал Мэн-цзы. «В таком случае, — сказал Гунсунь Чоу, — почему Цзэн-цзы ел мелко изрубленное мясо, а не ел жужубов?» Мэн-цзы отвечал: «Потому что такое мясо нравится всем, а любовь к жужубам индивидуальна. Мы избегаем употребления [прижизненных] имен ([покойных] родителей и старших), но не фамилий, потому что фамилия есть название общее, а имя — индивидуальное».

VII Б, 37.

1) Вань Чжан сказал: «Конфуций в бытность свою в Чэнь сказал: „Отчего бы мне не возвратиться? Ученики моей школы высокоумно-ретивы, но небрежны в деле; конечно, они двигаются вперед и хватают, что нужно, но не оставляют своих старых привычек"^[21]. Почему Конфуций, находясь в Чэнь, думал о луских высокоумноретивых ученых?»

2) Мэн-цзы сказал: «Конфуций, не находя человека, идущего средним путем, которому бы он мог сообщить свои наставления, решился остановиться на высокоумно-ретивых и осмотрительно-сдержанных. Первые будут двигаться вперед и схватывать, что им нужно, а вторые не сделают ничего дурного. Разве Конфуцию не хотелось бы иметь человека, идущего средним путем^[22]? Но, так как он не мог быть уве- ренным в том, что найдет такого, потому и подумал о второстепенных».

3) «Смею спросить: каковы те, которых можно назвать высокоумно-ретивыми?»

4) Мэн-цзы отвечал: «Таких, как Цинь Чжан^[23], Цзэн Си и My Пи, Конфуций называл высокоумно-ретивыми».

5) «Почему они назывались высокоумно-ретивыми?»

6) Мэн-цзы отвечал: «В своих стремлениях они предавались бахвальству, говоря: „Древние люди! Древние люди!" А когда беспристрастно рассмотришь их поступки, то оказывается, что они не соответствуют их словам.

7) Когда же он увидел, что и высокоумно-ретивых ему не сыскать, то он хотел найти ученых, стыдящихся всего нечистого, и сообщить им свои наставления. Это были осмотрительно-сдержанные, третьестепенные люди.

8) Конфуций сказал: „Я не негодую на тех, которые, проходя мимо моих ворот, не заходят в мой дом: ведь они только деревенские добряки, а эти добряки — губители добродетели"». Вань Чжан продолжал: «Каковы те, которых можно назвать деревенскими добряками?»

9) Мэн-цзы отвечал: «Это те, которые об одних говорят: „Зачем они так бахвалят[ся]? Их слова не сходятся с поступками, а поступки — со словами. Но они повторяют: древние! древние!" А о других: „Почему они поступают таким исключительным образом и так холодны? Рожден в этом мире — и будь человеком этого мира. Будь добр, ну и ладно". Те, которые, подобно евнухам, льстят [заигрывают] миру — это деревенские добряки».

10) Вань Чжан сказал: «Вся деревня называет этих людей добряками, и везде они являются таковыми. Почему же Конфуций считает их губителями добродетели?»

11) Мэн-цзы отвечал: «Не одобрять их — нет поводов к неодобрению; насмехаться над ними — нет повода для насмешки. Они разделяют мирские обычаи; мирятся с грязным веком. В жизни они кажутся преданными и верными; по поведению они кажутся честными. Всем они нравятся, и сами считают себя правыми, но с этим людом невозможно вступить на путь Яо и Шуня. Поэтому они называются злодеями добродетели.

12) Конфуций сказал: „Я ненавижу то, что имеет подобие истинного, но не есть истинное. Я ненавижу плевелы из опасения, что их смешают с хлебом (всходами). Я ненавижу лесть из опасения, что ее смешают с правдою. Я ненавижу краснобайство из опасения, что его смешают с искренностью. Я ненавижу чжэнскую (развратную) музыку из опасения, что ее смешают с истинною музыкой. Я ненавижу фиолетовый цвет из опасения, что его смешают с красным. Я ненавижу деревенских добряков из опасения, что их смешают с истинно добродетельными"^[24].

13) Благородный муж старается возвратить обычные, неизменные правила. Когда они приведены в порядок, то народ устремляется к добродетели, а когда он устремляется к добродетели, то не будет места беззаконию и пороку».

VII Б, 38.

1) Мэн-цзы сказал: «От Яо и Шуня до Чэн Тана более 500 лет. Такие лица, как Юй и Гао Яо, видели их и знали их учение. Что касается Чэн Тана, то он знает учение Яо и Шуня понаслышке.

2) От Чэн Тана до Вэнь-вана тоже более 500 лет. Такие лица, как И Инь и Лай Чжу, видели Чэн Тана и знали его учение. Вэнь-ван же знал его понаслышке.

3) От Вэнь-вана до Конфуция тоже более 500 лет. Такие люди, как Тай-гун Ван и Саньи Шэн^[25], видели Вэнь-вана и, таким образом, знали его учение; Конфуций же знал его понаслышке.

4) От Конфуция до настоящего времени 100 с лишком лет. Расстояние по времени от века мудреца столь не далеко, и так близко лежала резиденция его! Неужели при таких обстоятельствах нет никого, кто бы передал его учение?! Неужели так и нет никого?!»

• Предыдущая часть главы

Примечания

1. ↑ См.: «Шу цзин», гл. 23/31. Пест — древнекитайское оружие, напоминавшее по форме соответствующее сельскохозяйственное орудие, которое использовалось вместе со ступой для рушения риса.
2. ↑ «Толкователи укоряют Мэн-цзы в том, что он неточно привел текст „Шу цзина" и поэтому выходит, что будто бы гуманнейший (?) У-ван произвел такую резню; тогда как на самом деле, согласно новому тексту „Шу цзина", такая кровавая резня была будто бы произведена шанскими войсками тирана Чжоу, передние ряды которых обратили оружие против своих родных, и, значит, У-ван был тут ни при чем» (П., с. 248).
3. ↑ Ср.: «Шу цзин», гл. 21/28.
4. ↑ «Чувство мести до такой степени освящено в Китае обычаем, что сын не должен жить под одним небом с убийцею отца и брат — в одном государстве с убийцею сво- его брата. Против этого-то жестокого обычая искусно направляет свою речь Мэн-цзы, как бы говоря, что убийство родного третьим лицом в сущности то же, что ты сам убил его. Памятуя это, всякий поймет необходимость почтения к чужим родным, потому что, оказывая почтение им, он этим самым оказывает его своим родным» (П., с. 249).
5. ↑ «Главное назначение застав в древнем Китае состояло в наблюдении за людьми, одетыми в иностранное платье и говорящими на чужом языке, тогда как теперь главная цель их — взимание пошлин с народа, [т.е.] притеснение его» (П., с. 250).
6. ↑ «...хотя некоторым, лишенным чувства гуманности, благодаря их хитростям и уму и удавалось похитить княжество, но они не могли приобрести сердце народа» (П., с. 250).
7. ↑ «Духи земли пяти цветов и хлебов пяти сортов, как бы заведующие средствами народного продовольствия, считаются олицетворением государства и династии... Духам этим устраиваются храмы во дворцовой ограде с восточной и западной сторон, и обычные жертвы в них приносятся лично императором весною, осенью и зимою» (П., с.251).
8. ↑ Ср.: «Лунь юй», XI, 2; XV, 2. Об этом эпизоде из жизни Конфуция подробно см.: Переломов Л.С. Конфуций: «Луньюй». М., 1998, с. 117-123.
9. ↑ У Попова: Мо-цзы.
10. ↑ «Шицзин», I, III, 1.
11. ↑ Там же, III, I, 3.
12. ↑ «В городе на улицах может вместиться девять пар колей, по которым и следуют экипажи; между тем как в городских воротах одна колея, по которой приходится следовать всем экипажам; она пробита глубже других благодаря массе экипажей и продолжительности пользования ею. Так и у колокола Юя ухо поистерлось благодаря тому, что Юй жил на 1000 лет ранее Вэнь-вана. Вообще же, по объяснению самих китайских толкователей, смысл этого изречения непонятен» (П., с. 253-254).
13. ↑ «По этому поводу Чэн-цзы замечает, что человеколюбие, справедливость, правила приличия и ум, будучи небесными законами, хотя и не в одинаковой степени оп- ределены людям, но добрая природа при помощи упражнения может довести их до конечного их развития, и потому благородный муж не говорит, что они определены Небом» (П., с. 254-255).
14. ↑ «По определению Чжу Си, это всецело хороший человек, которого все могут желать и не могут не любить» (П., с. 255).
15. ↑ «Перечисленные три требования с народа в пользу казны выполнялись в разное время года, сообразуясь с удобствами народа. Так, холст и шелк взимались летом, хлеб осенью, а послуга требовалась зимою, когда у народа не было особенно спешной работы» (П., с. 256).
16. ↑ У Попова: Пэнь-чэн Го.
17. ↑ «Пользуясь мыслию Чжао [Ци]», Попов так толкует это выражение: «Так как пояс есть та часть одежды, которая проходит под сердцем, то под словами „не идут ниже пояса" можно разуметь слова, идущие от сердца, искренние» (П., с. 257-258).
18. ↑ У Попова: Чэн.
19. ↑ «Природники — это те, которые получили от Неба совершенную, чистую природу и сделались мудрецами без всякого труда и усилия; а возвратники — это те, которые возвратили себе чистую, первобытную природу путем непрерывного самоусовершенствования и учения» (П., с. 258).
20. ↑ фа 'закон' — по объяснению Чжу Си, это то, что следует по небесным зако- нам» (П., с. 258).
21. ↑ «Здесь мы видим некоторую разницу в передаче Вань Чжаном слов Конфуция сравнительно с . . . „Лунь юем" (V, 22)» (П., с. 260).
22. ↑ Такой человек «в равной мере обладает высоким умом и нравственными достоинствами и благодаря этому не может уклониться в сторону от истинного пути; это мудрец» (П., с. 260).
23. ↑ У Попова: Цзинь Чжан.
24. ↑ Ср.: «Лунь юй», XVII, 18.
25. ↑ У Попова: Сань И-шэна.